Ираклий замер над телом упавшего Дубневича, прислушиваясь к звукам, долетавшим из коридора, отобрал у него второй пистолет, быстро подошел к монитору и, включив громкоговорящую связь, четко произнес одно слово:

– Буза!

Это было ключевое слово запуска программы сопротивления.

После этого Ираклий достал свой «глушак», вышел в коридор и разрядил оба пси-генератора в телохранителей Дубневича, томящихся за дверью. И тотчас же смирно лежащие на полу охранники офиса, они же – сотрудники опергруппы контрразведки, подчиненной Федотову на время проведения следственных мероприятий в Брянской области, включились в процесс.

Парни из команды «зачистки» Российского легиона были опытными специалистами своего дела, но и они слегка расслабились, убаюканные мирным поведением побежденных и их безнадежным с точки зрения победителей положением. Поэтому атака контрразведчиков оказалась для них неожиданной. Они начали сопротивляться лишь спустя несколько мгновений, но было уже поздно, оперативники Корнеева имели не меньший опыт боевых действий, а по части знания рукопашного боя могли дать ликвидаторам фору.

Бой закончился через три секунды. Семеро ликвидаторов оказались обезоружены и обездвижены, четверо из них потеряли сознание от разрядов «глушаков», один был убит, но оставались еще их приятели вне здания ДК, и теперь надо было пройти мимо них незамеченными.

– Гасим свет, прыгаем в окна – и тю-тю… – предложил Корнеев. – Их осталось всего человек пять, не больше, в крайнем случае возьмем всех на штык.

– Это армейский спецназ, майор, они наверняка подстраховали себя, держат под прицелом окна и двери.

– Тогда единственный путь – на чердак через служебку.

– Пошли.

Оперативники Корнеева погасили свет в служебном помещении, чтобы их нельзя было увидеть снаружи, вскрыли в потолке замаскированный люк на чердак и один за другим начали подниматься в проем. В комнате оставались трое – Корнеев, Федотов и его телохранитель, когда в коридор ворвались двое ликвидаторов Дубневича, почуявшие неладное. Бросив взгляд на тела товарищей, они с ходу ударили из автоматов по дверям кабинетов, привыкнув реагировать на опасность только таким образом. В то же мгновение начали стрельбу по окнам офиса и те профессионалы «зачистки», что стерегли команду Федотова снаружи.

Телохранитель Ираклия погиб сразу, получив с десяток пуль в грудь и живот. Корнеева ранило в голову пулей с улицы, Ираклию тоже достались две пули – в шею и в плечо, поэтому он потерял сознание не сразу, успев выстрелить в коридор из «глушака». Огонь из коридора прекратился, можно было отступать, но сил уже не хватало, боль туманила кружившуюся голову, кровь из пробитой шеи толчками выплескивалась на рубашку, стекала по груди и спине, а вместе с ней уходила и жизнь.

Ираклий последней вспышкой сознания выбросил из разбитого окна один из «глушаков», сел на пол, потом лег и перевернулся на спину. Голова кружилась все сильней, но он все же смог мысленно произнести мантру, останавливающую кровотечение. Произнося последние слова мантры: лунг-гом ин-ё-до, – он почувствовал умиротворение и заставил глаза остаться открытыми. Сознание померкло…

Когда в помещение заглянул телохранитель Дубневича, он увидел три неподвижных окровавленных тела, подержал их под дулом автомата и отступил в коридор.

– Трупы, товарищ полковник.

В комнату, тяжело ступая, вошел Дубневич с бледным землистым лицом, еще не полностью пришедший в себя после укола, снимающего психическую блокаду от разряда «глушака». Постоял над лежащим навзничь с открытыми глазами Федотовым, сплюнул.

– Их здесь трое. Где остальные?

– Ушли через чердак на крышу, там их и сняли.

– Хорошо. Убираемся отсюда.

– Там милиция подъехала…

– Я сейчас спущусь.

– А их куда?

– Вот милиция и похоронит. – Дубневич помял лицо ладонями, все еще глядя на умиротворенное лицо магистра Ордена чести, покачал головой. – Ах, полковник, полковник, ну почему ты был таким несговорчивым? Что я теперь предъявлю Джехангиру? – Он вышел из служебной комнаты. – Сколько человек мы потеряли?

– Двоих, Чешко и Громова, товарищ полковник. Еще пятеро попали под «глушак», но уже отходят.

– По машинам. Поедем на Мальцева, а потом на Воропаева…

Стуча ботинками, спецназ Дубневича покинул офис Ордена чести, унося погибших ликвидаторов. На короткое время в Доме культуры установилась тишина, лишь снаружи доносились возбужденные голоса да ворчали двигатели нескольких автомашин.

Федотов зашевелился, моргнул дважды, слезами промывая глаза, повернул голову и встретил затуманенный взгляд Корнеева.

– У нас всего две минуты, командир, сейчас сюда заявится доблестная жуковская милиция.

– Я думал, тебя убили.

– Хрен меня убьешь одной пулей! Череп крепкий, а вместо мозгов одна кость.

– Тогда все в порядке. Помоги-ка…

Майор с залитым кровью лицом – пуля пропахала голову прямо надо лбом и вырвала длинную полоску кожи с волосами, сделав аккуратный пробор, – помог Ираклию встать, и они, ковыляя, поддерживая друг друга, кое-как добрались до запасного выхода с сорванной дверью. Сошли по лестнице вниз, пересекли холл и затаились в туалете на первом этаже.

Суматоха возле Дома культуры несколько улеглась, но прибывший по тревоге отряд ОМОНа и сотрудники милиции продолжали носиться вверх и вниз по двум лестницам, бухая ботинками и сапогами, таскали тела погибших охранников Ордена, обыскивали помещения на втором этаже, потом на первом, однако в туалет с табличкой «не работает» заглянуть так и не удосужились.

К двенадцати часам ночи шум стал стихать. Забрав трупы, омоновцы опечатали офис Ордена и удалились. Еще некоторое время слышались голоса примчавшихся на выстрелы владельцев других офисов, арендующих помещения на первом этаже ДК, затем все окончательно стихло. Домом культуры завладела мрачная, пропитанная пороховой гарью тишина.

– Уходим, – шепнул Корнеев. – Я открыл окно.

– Подожди, – отозвался Ираклий, все это время просидевший у стены в позе горы и пытавшийся подпитаться энергией с помощью медитационной техники лунг-гом; кровотечение из ран ему удалось остановить давно, однако вынуть пулю из плеча и заштопать дырки в шее и плече усилием воли он не мог. – Поищи пистолет…

– На кой черт тебе сейчас пистолет?! У меня есть…

– Это пси-генератор… я выбросил его из окна служебки, сориентируйся, куда он мог упасть.

– Его, наверное, давно нашли бойцы полковника.

– Поищи.

Корнеев вылез в окно, пропадал минут десять, потом в проеме окна появилась его голова.

– Порядок, нашел! Давай руку.

Федотов с трудом взобрался на подоконник, с помощью майора сполз вниз, на асфальтовую полоску вдоль стены здания, выпрямился, шепча что-то сквозь зубы.